Кладбище богов - Страница 4

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Поблевать ему… – Ефрейтор встал и подчеркнуто неторопливо приблизился. С неприязнью оглядел Влада с ног до макушки. – Что ж ты так нажрался-то, родной, а?

– Да ладно. – Влад безнадежно махнул рукой. – Кто из нас не нажирался-то…

– Ну, не так же!

– Да я… мне вообще пить нельзя. Контузия, с армии еще.

– Участник, что ли? – прищурился ефрейтор.

– Ну да, вроде того. Софринская бригада, слышал?

– Да ты еще и наш! И удостоверение есть?

– Ну, дома.

– Дома… Ладно, пошли, – подобрел дежурный. – Рыгай, делай все дела, чтоб второй раз не бегать. У нас эти пробежки до сортира не поощряются – не санаторий.

В туалете Влада чуть не вывернуло наизнанку. Он попил тухловатой воды из-под крана, но лучше не стало. А если и стало, то самую малость. Почему-то зашатало с новой силой, безумно захотелось упасть на скамейку и отключиться.

Дежурный закрыл за ним клетку, но возвращаться за свой стол не торопился.

– Зачем же ты, дурак, на ребят набросился?

– Каких ребят? – не понял Влад.

– Ты еще и не помнишь… На наших ребят, на патрульных. Сейчас бы переночевал в трезвяке, а утром домой бы пошел…

– А разве я не пойду утром домой? – Влад искренне удивился.

– Ты что, дружок! Тебя в детстве головкой не роняли? Знаешь, как это называется? Применение насилия против представителя власти, вот как! Статья триста восемнадцать.

– Да ладно… Ну, они лезли, я их так… расталкивал. Какая, блин, статья?

– Ага, прокурору завтра расскажешь. Расталкивал он… До пяти лет, понял? А если часть вторую приделают, то и до десяти.

– Чего-чего?.. – Влад ошарашенно уставился на ефрейтора. – До каких десяти?

На столе забренчал телефон, и дежурный оборвал разговор на столь интересном месте, хмуро проронив: «Ладно, спи».

Влад посмотрел в окно, где сквозь решетку прорывались вспышки молний. Гроза и не думала униматься. Молнии почему-то имели желто-красный оттенок, Влад таких никогда не видел. Они больше походили на отблески огромного пожара.

Он вернулся на скамейку, лег, собравшись в комок. Ему было плохо и страшно. Хотелось скорее уснуть – уйти туда, где не будет тошноты, боли, мыслей о завтрашнем дне и отвращения к самому себе.

Старик продолжал мычать свои заунывные напевы. Влад скосил на него глаза, и вдруг ему показалось, что у того по пальцам бегают тонкие, как паутина, искры.

«Пить надо меньше», – подумал Влад и крепко зажмурился.

Через полминуты он отключился.

* * *

Он проснулся, но очень долго не открывал глаза. Потом, кажется, снова уснул. И опять проснулся.

Возвращаться в реальность жутко не хотелось. Лежа с закрытыми глазами, Влад все вспомнил. Ну, почти все. И теперь ему было нестерпимо стыдно. Вдобавок страшно. И очень плохо физически.

Почему-то стояла странная тишина. Никто не топал, не грохал решетками, не говорил по телефону. Мертвая тишина.

«Наверно, еще ночь, – подумал Влад. – Значит, я могу еще поспать».

Влад подумал, что все вчерашние события могут оказаться просто кошмарным сном. Ведь бывает такое: приснится, что вляпался в страшные неприятности, просто жуткие, а потом просыпаешься с колотящимся сердцем и облегченно переводишь дух…

Счастливого пробуждения он, конечно, не дождался. Он уже проснулся. И неприглядная реальность была налицо, никуда от нее не деться, не избавиться.

Влад открыл глаза и долго смотрел на потолок, пересеченный косыми лучами бледного утреннего света. «Почему же так тихо?» – вновь подумал он.

Поднялся и тут же схватился за виски, зажмурив глаза. Боль ударила по стенкам черепа изнутри как дюжий молотобоец. Вновь подступила тошнота, хотя желудок был полностью опустошен еще накануне.

Боль медленно унялась. Влад решился открыть глаза.

В следующую секунду он испытал такое удивление, что вскочил, позабыв про все свои хвори.

В дежурке царил чистейшей воды разгром: перевернутая мебель, разбросанные бумаги и какие-то странные пятна на стенах наводили на мысль, что тут состоялось массовое побоище. Или бунт задержанных, например.

Он сразу бросился к двери своей клетки. Замок оказался выломанным. Бог знает какую мощь надо было приложить, чтобы сковырнуть это металлическое чудовище, заросшее многолетними слоями масляной краски. Не иначе, автомобильный домкрат, хотя его тут особо не подсунешь…

Влад осторожно открыл дверь, прислушиваясь к малейшим шорохам. Впрочем, никаких шорохов и не было. Разве что с улицы доносился шум ветра.

Окно находилось высоко от пола, чтоб до него достать, Владу пришлось подставлять стул. Он выглянул наружу – и не сдержал изумленного возгласа.

Там был такой же разгром, что и в дежурке. Только в иных масштабах. Влад увидел улицу, заставленную брошенными автомобилями, заваленную обломками, тряпками, бумажным мусором и еще бог знает чем. В разбитых окнах колыхались занавески, деревья качались под напором не очень сильного, но непрекращающегося ветра.

И ни единого человека.

По небу бежали плотные грязно-розовые облака, подсвеченные невидимым солнцем. Чуть позже Влад заметил, что и воздух стал каким-то другим. Более влажным, что ли. Но не как после дождя, а скорее как возле реки.

Он наконец отлип от окна и присел на стул. В углу валялся чудом уцелевший графин, в котором сохранился глоток воды. Влад прополоскал ею рот, проглотил, оставшимися каплями протер лицо.

В голове не было ни одной мысли, ни единого разумного объяснения происходящему. Правда, в мыслях вертелось слово «война», но это было совсем уж неумно. Какая война! Откуда? И куда она делась?

Война выглядела похоже, но не так, Влад это знал. Такой же разгром, тот же бытовой хлам, затопивший улицы. Только здесь кое-чего не хватало: копоти, грязи, сгоревших машин и разрухи.